Fresh Gossips. Dreams come true

место действия: городской парк рядом с круглосуточной закусочной в стиле 50х, поздний вечер.

Сгорая, мы тянем за собой людей в ад.

Раздари им всего себя. Вырви сердце из груди и кинь им под ноги. Развей свою гордость по ветру, и до последнего глотка выпей ядовитое самодовольство. Сотри наглую ухмылку с лица, натяни отчуждение и поклонение. Упади на колени и бейся головой об пол, пока не вымолишь прощения. Ломай суставы на пальцах, освящая свою гнилую душу. Выворачивайся наизнанку. И все для того, чтобы оставаться в мире сиим. Остаться в реальности, не отрекшись от альтернативности. Просто играть свою роль, просто не смотреть по сторонам, а идти вперед. Сколько можно считать шаги до желаемого? Сколько можно в нерешительности останавливаться в нескольких сантиметрах от Эдема? Сколько можно тупо спотыкаться об обстоятельства и биться головой в стенку собственного сумасшествия? Ты просто уникален, парень. Ты просто придурок, парень. Диагноз очевиден, ты обречен терять тех, кого любишь. Ты просто обречен сгорать и сжигать все вокруг. А она, как наивный мотылек, все тянется к тебе. Просто тянется, и ты, словно садист, не останавливаешь ее. А сегодня…сегодня будет поставлена жирная точка, правда?
Кричать. Молиться. Разбивать ладони в кровь о глухую стену, вставшую между ними. Срывающимся шепотом просить о прощении. Падать на колени, биться грудью об осколки неизбежности. Рвать на куски собственную гордость, отрекаться от зависимости. Разрывать нити разума, сжимать виски до боли. Слушать свой пульс, зажимать ладонью глаза, словно пытаясь исчезнуть из этой реальности. Чертить своей кровью наивные картины, верить во что-то несуразное. Вырывать сердце, сжигать остатки совести. Жертвенный огонь. И снова молиться, молиться, просить благословения. Боже, ты только не оставь. Боже, ты только помоги. Боже, ты только услышь. Боже, ты только откликнись на просьбу сумасшедшего, медленно сходящего с верного пути.
Стоять и ждать. Прислониться к холодной стене и шепотом считать до десять. Сжимать бледные пальцы в кулаки, чувствовать, как кровь впитывается в кожу. Бросить короткий взгляд на зажатую в пальцах сигарету, криво усмехнуться. Айдан Донахью, неужели в твоей усмешке отразилась грусть? Неужели, ты наконец-то понял, что послал свою жизнь под откос, когда нагрубил отцу? А тот решил просто «пошутить» в ответ. Ты дурак, ковбой. Просто нелепое существо, слепленное Богом за несколько секунд. Ты никогда не поймешь своих ошибок. Даже если почувствуешь удар в спину, не оглянешься. Слишком горд и упрям, слишком самонадеян. Не привык просить помощи. Твое сердце должно было бы давно остановится, таким людям не место среди нормальных. Тони, тони, и не тяни ее за собой. Прошу, найди в себе силы отпустить.
хочетсяплакать и от боликричать,
но ты же ведьсильный и будешьмолчать.
Чувствовать, как холодеют пальцы, чувствовать, как пересыхает горло. В который раз понимать всю тяжесть того, о чем сегодня услышал от отца. В который раз лишь криво усмехаться и гордо поднимать голову. В который раз преклонять колени перед ее красотой. Быть обреченным и подвешенным за горло, ощущать себя мотыльком. Этим несчастным насекомым, в чьи крылышки впиваются булавки слишком умных ученых и любителей. Чувствовать себя мальчишкой, который попался во время игры в_прятки. Будь сильным, прошу. Будь сильным и смелым, и сумей признать свою слабость. Сам себя упрашиваешь и ненавидишь. Сам над собой смеешься и разрываешь пальцами собственную грудную клетку для того, чтобы вырвать уже ненужный орган. Господи, дай..ты помешан. Помешан на непонимании, пустоте и воле к жизни. Ты же хочешь жить, правда? Просто никак не поймешь – где хорошо, а где плохо. Любить ее – хорошо. Губить ее – плохо.
Удар сердца. Еще один. Еще один. Пауза, или просто слух покрылся на несколько секунд пеленой невозможности. Так трудно признаться в том, что все кончено. Что больше так не может продолжаться – их сумасшедшим отношениям решили нагло помешать, и ничего больше не изменится. Что все катится в пропасть и нет возможности зацепиться за край. Финита ля комедия, дамы и господа. Так долго он никого не любил. Никого, кроме нее. Несколько лет казались неловким глотком кислорода, и сейчас горло предательски сжималось в отсутствии оного.
stay with me, baby.
Стоять и ждать, подбирать слова и знать, что при встрече слов не найдется. Знать, что первые минуты сердце будет выскакивать из груди. Руки будут трястись и лихорадочно разламывать сигарету за сигаретой. Знать, что будет больно видеть ее слезы. А слезы будут, он уверен. Господи, дай сил. Дай сил сейчас не развернуться и не уйти, поставить постудную запятую.

Айдан Донахью, молодой человек лет этак 22-23 на вид, стоял, прижавшись спиной к стене одинокой телефонной будки, наверно, единственной во всем центральном парке. Иронично, не правда ли? Темные брюки в стиле восьмидесятых, черная рубашка с высоким воротником, серый плащ длиной по колено – он, как всегда, был похож на фотографию прошлых лет. Бледный цвет лица, практически черные глаза, взъерошенные волосы, и для контраста – постоянно зажатая зубами сигарета. На лице застыла маска ожидание, в подтверждение которой парень постоянно покусывал нижнюю губу и задыхался никотином. Пытался заглушить химикатом боль, медленно разрастающуюся в сердце.
«Наша любовь похожа на сон. Но ничто не вечно, и каждому человеку суждено когда-нибудь проснуться. Пусть это будет больно, но мы разобьемся об реальность вместе.. Навсегда твой, Айдан»Именно такие строчки должна была прочитать сегодня Сиерра. Он всегда был старомоден, и поэтому до сих пор не приемлет различного рода СМС и тому подобное. Письмо, записка – называйте это как хотите, но факт остается фактом. Девушка должна была это прочитать, ибо к письмам они оба уже давно привыкли. Как она догадается о месте встречи? Этого парень не мог гарантировать – вспомнит ли она, что именно здесь они познакомились. Тогда был сильный ветер, сегодня погода радовала временным спокойствием. Ты простишь меня, правда?
Затяжка. Облако сигаретного дыма в воздух. Закрыть глаза и вновь медленно досчитать до десяти.
Секунда – ты же ведь придешь.
Секунда – зажмурить глаза сильней, словно пытаясь растаять в собственной альтернативности.
Секунда – прислушаться к тишине парка, выбирая из какофонии звуков, те самые необходимые. Звук ее быстрых шагов и тонких шпилек. Она, как всегда, будет великолепна. Но сейчас с ним только тишина и никотин. И надежда на то, что она все поймет.